Николай еще толком не пришел в себя, вспоминая недавний инцидент с мутантом. Сам факт того, что зверь может проецировать в разум человека какие-то реальные образы и делать из него покорного зомби, не укладывался в голове. И с трудом верилось, что именно он едва не стал жертвой мутанта. Казалось, может что-то произойти плохое с его спутниками, но только не с ним. Но именно с ним едва не случилось то, что было бы не просто смертью. Умер бы только его разум, но тело жило бы дикими волчьими инстинктами. Каково это? Что бы он чувствовал, превратившись в зомби? Почему пси-волк внушал ему именно детскую площадку, и откуда он знал о его снах со скрипящими качелями? Сталкеры сказали, что там была именно детская площадка, и, возможно, он видел реальные вещи, скрытые снегом. Только теперь, снова и снова переосмысливая то, что с ним произошло, Николай стал отчетливо понимать, насколько он был близок к смерти. И не абстрактной, которой он боялся, как и любое живое существо, а реальной, которой и испугаться можно не успеть.