Она пропела грустным голосом и смолкла. Он задумчиво смотрел на девушку. Эта песня тронула его сердце… Нет, не просто тронула. Пронзила его насквозь…
Он стал разливать напиток, который только условно можно было назвать чаем. Это была заваренная древесная кора, подслащенная заменителем сахара, который в изобилии имелся на продовольственных складах военного гарнизона. Однако и этот напиток дозорные пили с удовольствием. Горячий отвар хорошо согревал.
— И не подумаю! Что, нашли мне замену получше, да?! Профессионала-воина?! А я теперь на хрен не нужен?!
— Кому надо? Мы и так много времени потеряли.
Дверь заскрипела, и в подвал снова вошла Пентиселея. Она медленно, но уверенно вышагивала в сторону Людоеда. Взгляд ее был не таким, как четверть часа назад. Взгляд ее сверкал хищнической злобой и предвкушением расправы. Она улыбалась одним уголком рта и делала движения губами, подбирая лучшую фразу для момента.
— Там Юра нашел рукавицу. А я окровавленный кусок пальто.