— А чего архаровцы твои молчат? — неприлично чавкая, спросил Тимофей.
— На орбите нет больше ничего, кроме мусора. С началом глобальной войны важно было немедленно вывести из строя всю спутниковую группировку противника для каждой из сторон. Особенно болезненно это сказалось на военном потенциале НАТО. Уж очень они продвинуты были по части высоких технологий и глобальной спутниковой связи. А значит, и зависели от этого. Короче, людям мало было воевать на Земле. Им вздумалось выжечь и орбиту тоже. Все этим охотно занялись. А мы на своем корабле были достаточно далеко от Земли, чтобы уцелеть.
— Послушайте! Вы помните меня?! Я же участковый ваш! Дыбецкий Михаил! Старлей! — Он схватил космонавта за руку и стал трясти.
— Инопланетян поймали! Секретно! Валите отсюда!
— На помощь кто-то зовет. Вы зачем машину бросили? — Варяг остановился и посмотрел на них.
— Конечно. Жалость как элемент хаоса. Человеку надо что-то сделать, чтобы почувствовать жалость. Мы угробили наш мир. И жалеем теперь. Ты слышал мой разговор с этой дрянью, амазонской королевой? Мы заговорили о древней легенде, про Ахиллеса и Пентиселею. Эта история, конечно, нереальная. Но это притча. Это предупреждение людям. Ахиллес сразился с воинственной царицей древних амазонок по имени Пентиселея. Он победил ее, пронзив копьем шею девице. И в этот момент он заглянул ей в глаза. Пока она умирала. Этого оказалось достаточно, чтобы он понял, что безмерно любит ее. Какая ирония, правда? — Людоед усмехнулся. — Представь, каково ему было. Он полюбил и одновременно потерял ее. Он сам ее убил. И она угасла у него на руках. А он и хотел повернуть все вспять, но не мог. Это необратимо. Так вот, Ахиллес — это все человечество. А Пентиселея — не та сука, которую я в подвале грохнул, а истинная Пентиселея — это наша планета. Земля. Человек думал, что он царь природы. Что он особенный. Он боролся с силами природы для удовлетворения своих потребностей. И? Он пронзил Землю своим копьем, и теперь она умирает. Ахиллес не смог спасти свою возлюбленную. А мы, быть может, имеем такую возможность. И это вызов самой истории. Вызов мифу и самому хаосу. Понятно тебе?