Сегодня и газета народников, с огромным возмущением, и газета социалистов, с неменьшей радостью, излагали подробности происшествия.
— На волю твою отдаются. Можешь гнать, а можешь и удавить. Теперь ты хозяин.
— Ответственный товарищ, — пробурчал я. — Доходчиво объяснил, что сенсация Родине не требуется.
— Что-то случилось? — настороженно спрашиваю у Любки.
— Из-под Твери я. А кто тут коренной, — философски спросил извозчик, — коли десять лет всего прошло с первого здания? Разве что раньше было две фанзы китаёз, так хазаки всех повыгоняли. Кто сопротивлялся — тех вообще в реке топили, за милую душу. Кто там станет разбираться — хунхуз-грабитель или просто мимо проходил? Враз кончат, если документа нет. Они с этим делом строгие. Раз цинский ампиратор сказал всем уходить, так нечего против власти бунтовать.
— Что-то мне подсказывает, — покраснев, сказала она, — что ты все прекрасно понял.