— Нет ничего страшного в германизации, — убежденно продолжает говорить вождь. — Вон у нас имеется генерал фон Белоф. И множество патриотов Германии кроме него имеет славянские корни. Они немцы, а что там было двести или вообще тысячу лет назад, никого не волнует. Кто помнит, что пруссаки или поморы были не германские племена? Разве что ученые. Другое дело — евреи! Они никогда не растворятся окончательно в немецком народе. Потому что мы — арийцы, а они восточного происхождения. Абсолютно разное поведение и воспитание. Ни один еврей не может быть отнесен к немецкой нации, а так же являться гражданином Германии. — Он завелся, вычисляя проценты вредоносной нации, оккупировавшей банки, заводы, газеты и магазины. Не забыл и адвокатов с докторами.
— Почему стоим? — автоматически переходя на командный рык, спрашиваю. Получилось совершенно непроизвольно, как будто не минули годы с тех пор, как я в последний раз гонял подчиненных. — Кто командиры отделений? Почему не на своем месте? Что тут вообще за бардак? Ты, — тыкая в первого попавшегося, — имя?
— Наш коллектив достаточно маленький, а ты так явно проявлял интерес. Весь вечер торчал в зале и контролировал. А потом… Мог быть и поосторожнее, — недовольно сказала Настя, глядя себе на грудь: придется надевать закрытое платье — вся в засосах. Сразу внимание обратили.
— Статьи — это хорошо, — уверенно разливая по новой, сказал он. — Написал бы ты, что ли, про нас.
Со всех концов страны набежали коммерсанты, подрядчики, биржевики, спекулянты, а также и простой люд — рабочие, ремесленники, лавочники, прислуга и т. п. Особенно быстро богатели люди, занимавшиеся подрядами на строительстве дороги и работавшие в лесообрабатывающей промышленности, торговле. Не всегда это кончалось хорошо. Нередки были случаи, когда зарвавшиеся деляги так же быстро теряли состояние, как и нажили. И над всей этой сворой постоянно нависали сразу несколько инстанций, стремящихся наложить тяжелую лапу на доходы.