Носочки взмыли в воздух и рванули. Один – направо, другой – налево.
– Ну… утопить, задушить, сварить, зажарить, наконец, в масле подсолнечном…
Балбес поперхнулся, подавившись бананом. «Папе» на тренировках доставалось больше всего.
– Ага… минуточку только погоди. Я тут двух обормотов растолкаю. Сослуживцы. Дядька да племянник его. Рвутся в тридевятое… чтоб им! Третий отпуск мне гадят.
– Позвольте мне, мадемуазель,– подскочил к ней услужливый Паромщик. Он осторожно взял косу и понес ее в угол, где трясся от страха нечистый. Дьявол тихо пискнул и шустро, на четвереньках ретировался в противоположный конец кабинета.
– Сочувствую.– Гость скорбно качнул рогами.– Тем более обидно в цвете лет…