Японский посол вошел в зал упругой походкой самурая, зыркая голодными глазами по сторонам. За последнюю седмицу он только раз смог относительно прилично покушать – съел всех трех канареек, подаренных ему императором. Но это было позавчера. Продуктовые склады посольства были пусты.
– Что за народ последнее время в преисподнюю прет? – ужаснулся дьявол.– Ни бога, ни черта не боятся… А если пробью?
– Потому. От ватрушек с пирогами вы отказались.– Мурзик выпотрошил из пирога кусок запеченной осетрины и под завистливыми взглядами мышей отправил его себе в рот.– А сыр с салом,– продолжил Мурзик, облизнув усы, вы не получите, ибо завелась среди вас одна паршивая овца… в смысле мышь. Толстая и наглая.
– «…из которого не могут выйти уже третий месяц из боязни потерять связь с титаном духа, медитирующим где-то у тебя под самым носом, недостойный…» Ну тут дальше титулы всякие перечисляются,– пробурчал переводчик, скользя взглядом по бумаге.– Ага! Вот! «…дословный перевод странной информации под названием частотушки ничего пока не дал, однако шифровальщики надежды не теряют. Тем не менее из ряда высказываний погруженных в нирвану адептов Захребетного монастыря Нам стало ясно, что формула папы хранится где-то под самым твоим пога…» – Толмач торопливо пошуршал бумажками. – «…носом в культурно-развлекательном комплексе „Дремучий бор“. И если ты, недостойный…»
– Ну это он загнул.– Иван недоверчиво почесал затылок, поворачиваясь к воеводе.
В трубке раздался звон бьющейся стеклянной посуды, и связь оборвалась.