И началась великая охота. Горыныч носился по поляне, как вырвавшийся на волю щенок, азартно стреляя огненными стрелами.
– Ой, Горыныч летит! – испуганно пискнула Малашка.
– Обо мне всегда забывают… пока петух жареный в одно место не клюнет. Тебя как, уже клюнул, Кощеюшко?
– Какая беда? – Домовой прислонился к косяку двери и принялся усиленно тереть глазки.
– Папу? – вскинулась Василиса так, что Матрена отшатнулась.
– Ползи сюда,– строго сказал он Саламандре,– допрос снимать буду.