– Ой, Горыныч летит! – испуганно пискнула Малашка.
– Обо мне всегда забывают… пока петух жареный в одно место не клюнет. Тебя как, уже клюнул, Кощеюшко?
– Какая беда? – Домовой прислонился к косяку двери и принялся усиленно тереть глазки.
– Папу? – вскинулась Василиса так, что Матрена отшатнулась.
– Ползи сюда,– строго сказал он Саламандре,– допрос снимать буду.
– Здорово,– выдохнула Центральная.– Папа, научи. Как нам… это… целиться?