– Угу. – Я махнул рукой и, на ходу затягивая ремни «сбруи», зашагал вокруг холма. Раде двинулся в другую сторону, я услышал, как он засвистел что-то явно народно-македонское. Костер разгорелся ярче – Анри до него добрался наконец.
– И что с ними делать, когда они сдадутся?! – заорал американец. Я улыбнулся ему, а про себя выматерился – Герберт портил мне всю малину, вылезая со своей непримиримостью. Если ему своих не жалко, то мне не очень-то хотелось терять людей в очередной бессмысленной и отчаянной схватке.
– Три часа назад какие-то мерзавцы на дирижабле убили моего друга из арбалета, – медленно сказал я. – И мы думали, что вы из той же компании…
– Доброе утро, – сказал Гонсалес. – А что-то ты в куртке спишь?
Наверное, за свою службу у Абди аль Карная урса не раз бил безоружных и беспомощных. Потому что ему, кажется, и в голову не приходило, что могут ударить его.
– Чтобы мы помогли разделаться с этими воздушными пиратами, – безошибочно отозвался Йенс.