Кость у него и правда была цела, но левое плечо сильно разрубили ятаганом.
– Пацифида… – простонал я, падая обратно на палубу, на расстеленный плащ. Танюшка несколько раз поцеловала меня в губы, потом прилегла на грудь. – Тань, я мокрый.
– А зачем тебе Гонсалес, сучка? – и, подойдя ближе, с ухмылкой хлопнул меня по мягкому месту. – Мы и сами можем тебя неплохо оприходовать…
И было в его глазах что-то от глаз Марюса… или Нори-Мясника… Что-то жестокое, но человеческое, чего не было в глазах наблюдавших за нами урса.
– Олег?! – Андрей не удержал вскрика. – Откуда ты, я тебя и не заметил…
– А потом, что потом? Пошел со своими в Сибирь. Сейчас, может быть, где-нибудь на Урале.