После ужина Пайшанбе поднимается на ноги.
Классическая «курума-кайеши» (так называл этот приём сэнсэй у нас в школе каскадёров) – и кинжал блестящей рыбкой улетает в дальний угол.
На следующий день сверху спустился парламентер. Около часа он проторчал перед лагерем, ожидая какого-то внимания к себе. Подъехав к иерархам, я поинтересовался – выйдет ли к нему кто-нибудь?
Над ними в нескольких местах поднимаются струйки дыма. Отсюда их хорошо видно.
– А что, кто-то оспаривает это мое право? Ну, раз так… – делаю приглашающий жест, вызываю подобного обормота на поединок. – Пусть покажет своё лицо…
Повелительным жестом он останавливает прочих встречающих, и мы с ним вдвоём неторопливо идем по двору замка.