Уже подходя к дому, я почувствовал какое-то напряжение. Что-то буквально повисло в воздухе, какая-то тяжесть…
Со стороны, где залег Ванька, вспыхивает пламя. Бьет крупнокалиберный пулемёт.
– Но ведь этот… Пайшанбе, он ведь относился к тебе хорошо? Мог бы и помочь.
Завернув на кухню, прихватываю забытую кем-то флягу с вином. Не торопясь иду по опустевшему двору. Ветерок гоняет по нему какой-то мусор. В опустевшем замке гулким эхом отдаются мои шаги. Вот и воротная арка.
– Как ты, дочь моя? – Гройнен наклонился над кроватью. – И как себя чувствует наш мальчик?
Мне, кстати говоря, ни разу не удалось засечь тот момент, когда они спят. Либо все эти товарищи где-то в разъездах, либо торчат около своих палаток. Может быть, и вовсе спать не ложатся?