– Ты, наверное, думаешь: «Зачем эти чудаки все еще таскают на себе эти тяжеленные железяки?» – обернулся ко мне долговязый. – Все равно от них никакого толку. Да и не заряжены они.
– А с монетой у тебя как? Решил вопрос? – интересуется парень по прозвищу Ворона. Он говорит, лениво растягивая слова. Такая у него манера. Словно только что очнулся от тяжелого сна – мышцы рта отяжелели и еще плоховато слушались. Но это все видимость, а на самом деле сна ни в одном глазу. У него так всегда.
– Мой тебе совет, Кафка: слушай, – сказал Осима. – Вслушивайся в себя, как моллюск.
– Иногда. – Она прикрыла глаза. – Иногда это важнее всего.
Я поднялся – надо, было идти. Саэки-сан взяла черную авторучку, аккуратно сняла колпачок и снова стала что-то писать. За окном сверкнула очередная молния, на миг озарившая комнату причудливым светом, а за нею – на этот раз долго не раздумывая – пророкотал гром.
– Ну ты даешь! – Парень сощурился. – Как хочешь. Не мне же таскать.