Кивнув еще раз, я приложился к чашке с чаем. В кафетерии было очень тихо. Ни музыки, ни разговоров.
– Трудный вопрос. – Осима задумался. Переключил скорость, перестроился в другой ряд, чтобы обогнать огромный рефрижератор, и, снова переведя рычаг, вернулся в свой ряд. – Не хочу тебя пугать, но зеленый «родстер» – машина, которую ночью на дороге хуже всего видно. Посадка низкая, цвет такой, что в темноте не разглядишь. Например, водитель трейлера со своего места ее вообще не увидит. Если отвлекаться, это очень опасно. Особенно в тоннелях. Вообще-то, спорткары в красный цвет надо красить. Он заметный. Поэтому многие «феррари» красные. Но я вот зеленый люблю, хоть и опасно. Зеленый – цвет леса. А красный – это кровь.
– К телефону? – Я едва не лишился дара речи. – Меня?
– Музыка не мешает? – спросил Накату парень.
– Здравствуй, – сказала Саэки-сан так просто и естественно, будто мы столкнулись в коридоре библиотеки. На ней была синяя блузка с длинными рукавами и такого же цвета юбка до колен. Тонкая серебряная цепочка, в ушах – маленькие сережки-жемчужинки. Ее привычный наряд. Отрывистый стук ее каблуков по деревянным доскам крыльца, показалось мне, как-то не подходил к этому месту.
– Хорошо. Не будем о плохом, когда еще и не сделано ничего. Решил – значит, решил. Теперь остается делать. Это твоя жизнь, в конце концов. Как задумал, так и действуй.