– Чтобы понимать Шуберта, подготовка нужна. Я, когда впервые услышал, тоже заскучал. Для твоего возраста – вполне естественная реакция. Но ты обязательно ее поймешь. То, что не скучно, людям быстро приедается, а не надоедают, как правило, как раз скучные вещи. Вот такие дела. Моя жизнь достаточно скучна, но не настолько, чтобы надоесть совсем. Большинство людей этого нюанса не понимают.
– Значит, теперь нам здесь больше делать нечего?
– Захочешь – брат может научить. Он мастер, – продолжат Осима. – Мы с ним совершенно разные. Сразу поймешь, если его увидишь. Он высокий, молчаливый, неприветливый, загорелый. Пиво любит, Вагнера от Шуберта не отличит. И все равно, нас с ним водой не разольешь.
– Если можно, я бы сейчас отлучился ненадолго, – сказал я.
Я попробовал встать с кровати, но руки-ноги онемели. Сделал глубокий вдох и поднял глаза к потолку. Снова стук посуды. Из кухни слышались торопливые шаги. Похоже, там кто-то готовил мне поесть. Наконец я выбрался из постели. Долго надевал брюки, носки, кроссовки. Тихонько повернул дверную ручку…
В комнате было темно. На улице смеркалось, а выходившее в сад окно закрывали плотные гардины. Свет не горел. В глубине комнаты стоял большой стол, возле которого кто-то сидел. Но не привыкшие к темноте глаза мало что могли разобрать. Зрение различало лишь смутно маячивший во мраке черный силуэт человека, будто вырезанный из бумаги. Когда Наката вошел, силуэт шевельнулся. Похоже, некто, сидевший в комнате, медленно повернулся на вращающемся кресле в его сторону. Пес замер на месте, сел и закрыл глаза, как бы говоря всем видом: я свою задачу выполнил.