– Наката особенный камень ищет. Не большой, белый, ничем не пахнет. Какая от него польза – Наката точно не знает. А по форме он на лепешку похож.
– Наката кое-что узнал по вашему делу. Есть такой Кавамура-сан. Несколько дней назад он, кажется, видел на большом пустыре, где забор, пеструю кошку, похожую на вашу. Примерно через две большие дороги отсюда. И возраст, и масть, и ошейник – все, как у Кунжутки. Наката хочет как следует покараулить на этом пустыре. Наката берет с собой бэнто и сидит там с утра до вечера. Нет-нет. Вы не беспокойтесь. Накате делать нечего, посидит, если сильный дождь не пойдет. Но если вы считаете, что больше караулить не надо, скажите. Тогда Наката сразу перестанет караулить.
– От головы это не зависит, я тебе говорю. Какая уж у меня особо голова! Так, есть мыслишки кое-какие. Потому-то меня все и сторонятся. Считают, что я слишком умный. Мне и самому иногда кажется, что я народу в тягость.
Человек обернулся, протянул руку и, дернув за цепочку, включил торшер. Свет лампа давала какой-то старомодный – желтоватый и слабый, но, чтобы осмотреться, и такого было достаточно.
– Но человек всегда связывает себя с чем-то, – сказал Осима. – Иначе нельзя. Ты это делаешь бессознательно, сам того не замечая. Как говорил Гёте, весь мир – метафора.