Цитата #817 из книги «Кафка на пляже»

«Вот каково быть великим. Страшное дело! – думал пораженный Хосино, со вздохом откладывая книгу. Он хорошо помнил кислую физиономию, запечатленную в бронзе, – у них в школе в кабинете музыки стоял бюст Бетховена, – но понятия не имел, что у композитора была такая тяжелая жизнь. – То-то у него лицо такое недовольное».

Просмотров: 4

Но было на этой фотографии и другое. Она четко запечатлела то, что с возрастом ушло навсегда. Саэки-сан больше не лучилась энергией, словно бы лишившись некой силы. Не эффектной, броской, не той, что выставляют напоказ. А естественного незамутненного порыва, прозрачного, как чистая вода, кипящая между скал, доходящего до самого сердца. В сидевшей за роялем девятнадцатилетней Саэки-сан эта сила сверкала особым блеском, била через край. Достаточно было взглянуть на ее улыбку, чтобы понять, какой ясный путь открывается ее светлой, ее счастливой душе. Эта улыбка напомнила мне пятнышко света, что отпечаталось на сетчатке: в кромешной тьме его нарисовал светлячок.

Просмотров: 4

– Почему все получилось? – закончил за меня Осима. – В принципе, это просто. Я понимаю тебя, Саэки-сан – меня. Ты симпатичен мне, я симпатичен Саэки-сан. Тебе пятнадцать лет, ты сбежал из дома, мы про тебя ничего не знаем. Ну и пусть. Какие проблемы? Ну, а сам-то что скажешь? О том, что станешь частью библиотеки?

Просмотров: 3

Таким образом, во мне живет Пророчество. Это встроенный в меня механизм.

Просмотров: 5

– Кстати, посмотри, что накануне написали. Маленькая заметка, но интересная. Поэтому я и запомнил. Случайное совпадение, наверное. Тоже недалеко от твоего дома случилось.

Просмотров: 10