– Где я перепачкался в крови? Чья это была кровь? Понятия не имею. Ничего не могу вспомнить, – говорил я. – Знаете, метафора это или нет, но у меня такое ощущение, будто это я отца убил. Вот этими самыми руками. Правда, в тот день в Токио я не возвращался. Вы правильно говорите, Осима-сан. Я все время был в Такамацу. Это факт. Но ведь «ответственность начинается во сне». Не так ли?
Каким-то образом мне все же удалось выйти обратно на круглую поляну, вернуться в ту самую зону безопасности, где можно чувствовать себя спокойно. Я снова опустился на траву и сделал глубокий вдох. Глядя на яркий кружок настоящего неба над головой, я снова и снова убеждался, что вернулся в покинутый мною мир. Здесь царило лето, я успел по нему соскучиться. Солнечные лучи словно обволакивали меня мягкой пленкой, согревали тело. Однако страх, вцепившийся в меня, когда я выбирался из чащи, еще долго жил во мне, как живет в дальнем уголке сада не желающий таять снежный холмик. Сердце то и дело сбивалось с ритма, по коже пробегали мурашки.
Когда Наката ушел, Оцука-сан опять развалился на траве и зажмурился. До того, как набегут облака и пойдет дождь, еще есть время. Ни о чем больше не думая, он тут же задремал.
– Может быть, – промямлил я, улыбнулся еще шире и покраснел.
– Мне кажется, Саэки-сан сама обо всем догадывается и без наших с тобой объяснений. Она умная. Так что когда завтра утром я появлюсь в библиотеке и скажу: «У Тамуры какие-то дела, он уехал ненадолго. Просил вам привет передать», – она вряд ли начнет меня расспрашивать. Кивнет и промолчит, если я больше ничего не скажу.