– Ты вырастил для меня прекрасное тело, канцелярист! Покорное и верное! Но в одном ты ошибся! Оно будет плясать не под твою дудку!
– Ну и где твой «Мальчик мечты»? Показывай! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, потребовал Пуфс.
– А сто ты делаес, папоцка? Кусаес? – Зигя с детской непосредственностью оглядел стол.
Улита пчелкой продолжала носиться туда-сюда и пополнять гору все новыми вещами. Потом остановилась и победно скрестила на груди мягкие руки.
Две вспышки слились в одну, до крайности яркую. Обе валькирии исчезли одновременно.
Аида Плаховна Мамзелькина была, как всегда, не трезва и не пьяна, а где-то в промежутке. По дороге она успела хлебнуть медовухи и теперь то и дело вздрагивала головой, борясь со сном. Рыжебородый Барбаросса, сидевший с ней рядом, то и дело толкал старушку локтем, помогая ей проснуться. Мамзелькина благодарно икала и, глядя на Барбароссу слезящимися глазками, называла его «сынок!».