– О, кельтская спата! – довольно вяло сказал он, не делая попыток взять ее.
Старушка осталась довольна. Она поправила лямку рюкзачка, что-то сунула в разжатую ладонь Матвея и исчезла, оставив сладковатый запах, какой бывает в похоронных автобусах.
Не провернув клинка в ране, как того потребовал бы «добрый» Арей, Меф выдернул меч и забежал Кводнону за спину, готовый, если будет нужно, к новому удару. Но обошлось и без него. Кводнон хрипло выдохнул, повернулся к Мефу на подламывающихся ногах и, прижимая к животу руки, повалился.
– Это же меч света? Ведь так? Думаю: он поражает только того, с кем сражается. Сражался же он с Кводноном. Понимаешь?
– Прасковья – это другое. Она же не бьется на мечах, – возразил Сын Большого Крокодила.
Карл Австрийский заморгал. Его посетила мысль, что старушка тронулась на своей нервной работе.