Поспешно стряхнув с себя остатки листьев и цветов, Лиса вскочила на ноги и, покачнувшись, села обратно. Занемевшие от неподвижного положения конечности не желали быстро восстанавливаться. В коленях и запястьях гостила неприятная слабость, болела шея и грудь, которую недавно стягивали живые веревки. Те самые «веревки», что ластились сейчас к ногам Белой Кошки, с мрачным видом изучающей поляну. Она стояла посреди всего этого безобразия и молча хмурилась. По рукам ее — от плеч до кистей — распространялось голубое сияние. Тонкие пальчики девушки чуть подрагивали, словно дергали за нити танцующих марионеток. Хотя, судя по поведению лиан, именно так дела и обстояли.