Мальчик тоже приподнялся; по его лицу прошла тень беспокойства, а потом он сел обратно.
Большинство из того, что писатели пишут о своих произведениях, — это полная чушь. Вот почему нет таких книг, как «Сто великих предисловий западной цивилизации» или «Любимые предисловия американцев». Таково мое личное мнение, и я считаю, что, написав как минимум пятьдесят предисловий — не говоря уже о целой книге, посвященной писательскому мастерству, — я имею полное право высказать его вслух. И еще я считаю, что вам можно прислушаться к моим словам, когда я говорю, что мое предисловие к этой книге — это как раз тот редкий случай, когда автор действительно может сказать что-то стоящее.
Мальчик надел на сокола клобучок и подобрал привязь. Они поднялись из подвала и вышли на свет.
— Не прикасайся ко мне! Не подходи! Ты не посмеешь коснуться Невесты Божией.
В общем, в 2001 году — когда я более или менее пришел в себя — я решил, что уже пришло время закончить историю Роланда. Я отложил все остальное и засел за работу над последними тремя томами. Как обычно, я это сделал не столько ради читателей, которые требовали продолжения, сколько ради себя самого.
— Не знаю. Здесь время какое-то странное. И направление и расстояния — тоже. Больше, чем две недели. Но меньше двух месяцев. Тот мужик, который мне носит бобы, с тех пор приходил два раза. Так что, наверное, шесть недель. Хотя я могу ошибаться.