Они шли вперед и постоянно наталкивались на симметричные кострища, оставленные человеком в черном через равные промежутки, и стрелку каждый раз казалось, что теперь эти кострища свежее. А на третью ночь он увидел вдали слабое мерцание пламени — где-то у первых уступов предгорий. Он столько ждал этого мига, но никакой радости почему-то не было. Ему вдруг вспомнилось одно из присловий Корта: «Остерегайся того, кто прикидывается хромым».
— Они задели меня, — закончил парнишка с вызовом. — И мне было больно. Что-то такое они со мной сделали. Из-за этого что-то во мне изменилось. И мне захотелось убить их за это.
Недоумки-мутанты набросали камней на рельсы, перекрыв путь. Правда, работали явно наспех: раскидать этот завал — минутное дело. Но им все равно пришлось остановиться. И кто-то должен был спуститься с платформы и убрать камни с рельсов. Мальчик глухо застонал и еще теснее прижался к стрелку. Стрелок отпустил рычаг. Дрезина бесшумно подкатилась к завалу и, вздрогнув, остановилась.
Сокол спустился на землю рядом со своей жертвой и, довольный собой, начал рвать ее мягкую белую грудку. Несколько перышек взметнулись в воздух и медленно опустились в траву.
— Только сперва покажите деньги. Прошу прощения.
В соседней комнате что-то зашевелилось, раздался полусонный приглушенный кашель, как это бывает, когда человек прочищает горло. Но мальчик туда не пошел, зная, что это уловка, что Корт проснулся, как только он вошел в кухню, и теперь ждет за дверью, сверкая своим единственным глазом, готовый свернуть шею незваному гостю, ворвавшемуся к нему в дом.