Я спросил счет, заплатил и стал ждать старика. Он не вернулся. Вышел через заднюю дверь, и к тому моменту, как я сообразил, куда он делся, его следы уже почти замело снегом.
Берта никогда не давала волю гневу, она привыкла контролировать свои чувства. Ей нужно было стать Мюллер, и остаться ею, и обеспечить продолжение рода. Поддайся она эмоциям, и ничего бы у нее не вышло. Берта, конечно, больна, но ведь не мертва еще. И пока она дышит, она будет верить в то, что выход есть всегда. Любые обстоятельства, даже самые ужасные, можно обернуть себе на пользу, если постараться. Заставить ружье выстрелить в того, кто его держит. Память объявила забастовку, ну и пусть. Пусть Берта не может вспомнить, какой сегодня день недели, зато детство встает перед ее глазами с удивительной четкостью. Берта с удовольствием открывает альбом и перелистывает воображаемые страницы.
— В последний раз, когда я забрал коробку со склада, на меня напали.
Он снова выпил, я снова вылил виски на ковер.
— Все задушены, все найдены в радиусе десяти километров. Если начинать отсчет с Генри Стронга, получается 4 июля 1966 года. Последнее убийство — осень 1967-го. Ну, насколько мне известно. Готов поспорить, мы и другие пересечения найдем. И почерк будет тот же. Может, попозже и в других местах.
— Ну прямо оскорбленная невинность! Посмотрите на него. Сам же трахал, и сам же возмущается.