Совсем рядом, камень можно добросить (если, конечно, кидать посильнее), — коротенькая улочка Кнапп. Вдоль нее выстроились аккуратные домики. Мы позвонили в дверь, нам открыл молодой человек в хирургической робе. Юношу звали Элиот, он проводил нас в гостиную и тут же принялся укорять за то, что мы так расстроили Джеймса.
— Дело твое. — Она включила левый поворотник. — Приехали.
— К тому моменту, как я вступила в конфликт с миром, они слишком погрузились в войну полов. Это меня и бесило больше всего.
Через час я проснулся с ясной головой. И Мэрилин, и Саманта по-прежнему сидели в палате и оживленно болтали, слава богу, не обо мне. Мэрилин как раз рассказывала душераздирающую историю о том, как она, без единого гроша, жила в Нью-Йорке и воровала фрукты из отеля «Плаза». Я застонал, они повернулись ко мне, подошли и встали по обе стороны кровати.
— Спросил бы, зачем он хотел купить твои рисунки.
Макгрет начал первым. Вернувшись, я чуть не подавился глотком воды. Старик разложил на столе фотографии трех других жертв. Словно групповой портрет: жертвы Виктора.