2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
— И понаторел же в риторике этот Достоевский, — цедил Туссенель. — Поглядите, он даже выказывает будто бы понимание, и симпатию, и даже, я отважусь сказать, уважение к евреям. «Или и я враг евреев? Неужели правда, что я враг этого несчастного племени? Напротив, я пишу, “всё, что требует гуманность и справедливость, всё, что требует человечность и христианский закон, — всё это должно быть сделано для евреев”». Замечательное вступление. А после этого вступления Достоевский разбирает во всех подробностях, как эта несчастная раса собирается уничтожить наш христианский мир. Здорово заверчено. Только не ново. Тот же прием был у Маркса, которого вы, может, не читали. В «Коммунистическом манифесте». У него захватывающее начало: «Призрак бродит по Европе». После этого предлагается обзор с птичьего полета истории социальной борьбы от Древнего Рима до наших дней. Страницы, посвященные буржуазии как революционному классу. Незабываемые страницы. Маркс показывает эту новую безудержную силу, рвущуюся по планете. Кажется, что он описывает духновение Творца в начале книги Бытия. А в конце этого славословия (клянусь, я читал его с трепетанием!) разговор внезапно перемещается на подземные силы, которые триумфом буржуазии были выпущены из заточения: капитализм порождает изнутри себя своих могильщиков, пролетариев. А пролетарии похаживают и поддакивают: «Да, да, теперь мы намерены вас уничтожить и завладеть вашим всем». Чудненько. Так же обходится Достоевский с евреями. Он долго оправдывает еврейский заговор, который необходим для их исторического выживания, а потом объявляет: этого врага следует уничтожить. Достоевский — настоящий социалист.
Просмотров: 6
— А что, Гужено знает? Не думаю. Чтобы ненавидеть кого-то, не обязательно разговаривать с ним. Ого! Я смог припомнить свое первое знакомство с аббатом Далла Пиккола. Вижу его прямо перед собой. И явно никакой он мне не двойник, потому что ему по меньшей мере шестьдесят, он сгорблен, косоглаз и с кроличьим прикусом. Аббат Квазимодо, про себя я так обозвал его. Говорит с немецким акцентом. Первым делом он мне стал шептать, что нужно хорошенько приглядывать не только за евреями, но и за масонами, потому что заговор в конечном счете у них один. Я же полагал, что воевать на несколько фронтов нецелесообразно, и постарался замять разговор. Но из некоторых намеков аббата я догадался, что информация о масонских съездах интересует иезуитов, ибо церковь готовит широкую кампанию против масонской чумы.
Просмотров: 3
Дверь капеллы оказалась незапертой. Мы вошли в придел, озарявшийся свечами, горевшими в алтаре и на многих треножниках, расставленных полукругом по периметру апсиды. Свет сиял венцом около престола. Престол был под темным покровом, вроде погребального. Где положено быть или распятию, или иконе, находилась статуя козлоподобного демона, с воздетым фаллом непропорционального размера, не менее чем в тридцать сантиметров. Свечи не белые и не кремовые, а черные. В середине аналой, на нем разложены три черепа. — Я уже все знаю от аббата Буллана, — зашептала Диана, — это мощи волхвов, настоящих волхвов, не подложных. Это Теобен, Мензер и Заир. Те, кто были предупреждены возгоранием падучей звезды и спешно покинули Палестину, дабы не быть свидетелями при рождении Христа.
Просмотров: 4
— Нет, это работа опасная. Если вас словят в Париже, мы притворимся, будто о вас знать не знаем. Поэтому вы будете расстреляны. А если вас разгадают пруссаки, узнают, что вы ведете двойную игру, — вас убьют они. Несколько менее законным порядком. В общем, в этой истории у вас — скажем — пятьдесят шансов из ста угробиться.
Просмотров: 5
И еще одна излюбленная тема. Все евреи — перекати-поле.
Просмотров: 4
Когда вечером действительно на указанном углу остановился фиакр, оттуда выглянула физиономия, с которой очень бы не хотелось повстречаться по наступлении темноты на какой-нибудь из улочек моего квартала. Длинные нечесаные волосы, загнутый нос, хищные глаза, землистая кожа, худ как глист, и вдобавок дергается левый глаз. — Вечер добрый, капитан Симонини, — сказал он мне сразу же и добавил: — В Париже стены имеют уши. Единственный способ говорить — перемещаясь по городу. Кучер услышать не может. Да если бы и мог, он у нас глух как пень.
Просмотров: 3