– Лжете… Я только что разговаривал с радистом… Вы отдали ему приказ хранить молчание… Поэтому у меня не было возможности сообщить вам о своем приезде…
Гасель услышал выстрел в то мгновение, когда его верблюд вновь пустился в путь, но не обернулся.
Старослужащий, осматривавший останки мехари с помощью фонарика, указал на разрез на животе.
В конце концов он вновь все с себя снял и закутался в одеяло, и вот так – свернувшись калачиком и погрузившись в свои мысли, без воды и пищи – провел остаток дня.
– Это они так считают, хотя я в этом не уверен. Большинство моих сторонников умерли или сидят по тюрьмам… Другие меня предали. – Абдуль эль-Кебир взял финики, предложенные ему туарегом. – Это будет непросто… – добавил он. – Но если мне это удастся, можешь просить у меня, что пожелаешь… Я всем обязан тебе.
– Знаю… – согласился Разман. – Завтра, если все останется по-прежнему, я пошлю по одному человеку с каждой стороны. Я не собираюсь глупо рисковать.