Могла ли где-то тишина быть более безмолвной, чем в этом огромном пантеоне, в который в один безветренный день превратился старый форт, затерявшийся в Сахаре?
Туарег развернул его на северо-запад и вновь ткнул пяткой, посильнее, чтобы верблюд тронулся с места.
– Я пробыл там меньше двух минут. Вот он видел меня, а я видел его.
– Ну же, господа! Не для того я проделал путешествие за полторы тысячи километров, чтобы сидеть и на вас смотреть. Предполагается, что вы разбираетесь в сахарских проблемах и обычаях туарегов. Повторяю: куда они могли направиться?
Ажамук критически взглянул на заходящее солнце и внимательно осмотрел края солончака.
Он сидел, предаваясь воспоминаниям, не обращая внимания на пот, который начал скатываться по всему телу, по мере того как душная жара овладевала лагерем. Дождался, когда денщик принес поднос с неизменным отвратительным жирным кускусом, и без аппетита съел его, запивая мелкими глотками теплой, мутной и слегка солоноватой воды, к которой так и не смог привыкнуть. Она по-прежнему вызывала у него понос, притом что он пил ее все эти годы.