На каменистую равнину опустилась ночь, вдалеке захохотала первая гиена, и на небе замерцали робкие звезды. Скоро оно целиком будет усыпано ими – величественное зрелище, которым Разман не уставал любоваться, потому что, возможно, именно эти самые звезды в тихие ночи помогали ему продолжать нести службу после долгого жаркого, тоскливого и безнадежного дня. «Туареги колют звезды своими копьями, чтобы ими освещать свои дороги…» Это крылатая фраза пустыни, всего-навсего фраза, однако тот, кто ее сочинил, хорошо знал эти ночи и эти звезды, знал, что значит часами созерцать их вблизи. Три вещи завораживали его с детства: костер, море, разбивающееся о скалистые утесы, и звезды на безоблачном небе. Глядя на огонь, он отвлекался от своих мыслей; глядя на море, погружался в воспоминания о детстве; а созерцая ночь, чувствовал себя в согласии с самим собой, с прошлым, настоящим и отчасти даже в согласии со своим собственным будущим.