Живот пронзила резкая боль, голова пошла кругом – комната завертелась, расплылась перед глазами, остановилась. Я смотрел на Юрта через узор, за спиной у него была дверь.
– Первым был самозваный Дворкин, – сказал я. – Вторым – Оберон. Спускаемся по родословному древу, а?
– Он самый, – последовал ответ. – Ясры я не нашел, зато доставил сюда твоего брата.
– Интереса ради. Сколько существует пригодных копий?
Он отряхнул с черного камзола пепел, провел рукой по волосам, потом с улыбкой взглянул на горящую башню.
Однако картины вскоре исчезли, и тропу вновь обступила тьма. Я бежал по пологому склону вниз, к перекрестку. Где же Чеширский Кот, когда мне и впрямь понадобилась логика Кроличьей Норы?