За что его любила Надежда Михайловна, я тоже не понимала. Котечка в моем представлении о мужчинах и мужественности был даже больше женщиной, чем Надежда Михайловна. Со своим дурацким шейным платком, в котором он ходил даже дома, прикрывая морщинистую шею, с майонезной баночкой и старой зубной щеткой, которой подкрашивал волосы и даже меня не стеснялся. Я бы со стыда сгорела на его месте, а он ничего. Ходил, натянув на голову целлофановый пакет, ждал, пока краска подействует. И черты лица у него были по-женски мелкие, аккуратные. В детстве его точно принимали за девочку. Он был всегда всем недоволен, в плохом настроении, ходил, надув нижнюю губу, любил побурчать, посопеть, обидеться и выразительно замолчать. Следил за весом и питанием. Подолгу задерживался перед зеркалом в прихожей и разглядывал свой профиль, втягивая живот. Я с ним практически не общалась – просто не знала как.