Дверь открыл Котечка, недовольный, невыспавшийся и капризный.
– Я тебя не понимаю, – сказала она, – совсем не понимаю.
Только положив трубку, я поняла, что не спросила, ни как ее зовут, ни почему она позвонила именно мне, ни откуда она знает Надежду Михайловну.
Женщина, которая представилась Анной, пришла вовремя. Минута в минуту, что мне, конечно же, понравилось. Я уже говорила, что пунктуальна до неприличия?
Потом, вернувшись, убирала в комнате сына, где ничего не передвинула, не переставила. Вытирала пыль с его книжек и игрушек, стелила чистое белье на постель. Потом убирала свою комнату, которая была заставлена фотографиями Стасика – он смотрел на нее отовсюду, она так расставила фото, чтобы всегда видеть сына, куда бы ни посмотрела, – после чего вставала к плите. Варила суп. Обязательно. Она сама суп не любила, съедала тарелку, остальное приходилось выливать. Но Люська упорно варила суп, как раньше для Стасика.
– Если ты посмотришь по сторонам и перестанешь пялиться в окно, то будет за кого.