Теперь Люська решила, что она была виновата в смерти брата, что материнское проклятие настигло ее сына, Стасика, что вот и «аукнулось», нужно замаливать грех. Я не могла ее переубедить. Люська стала сумасшедшей православной неофиткой и перестала общаться с теми, кто не разделял ее убеждений. Она нашла других друзей. Так я потеряла единственную подругу.
В коридоре он снял ботинки, разбросав их в разные стороны, а я заметила, что все остальная обувь стоит ровненько, носочек к носочку.
– Да. Она с отцом осталась. Они так с Адкой решили, – ответил он.
– Слушай, тебя совесть не мучает? – подошла к нему уже сильно нетрезвая Наташа, когда праздник был в разгаре.
Анна подскочила на стуле и вытянулась в струночку.
Развод – формальный, спокойный и технический – тоже стал для Сергея ударом. Он не думал, что все так просто – вчера у него была семья, а сегодня – ничего. Ни жены, ни дома. Ничего. Иди, куда хочешь, делай, что хочешь. Свободный человек. Только ему была не нужна эта свобода. И идти никуда не хотелось, и делать ничего не хотелось. Ему нужно было возвращаться с работы домой, к жене. Ужин, кабинет, газеты, книги. А все эти страсти были уже не для него. И он никак не ожидал, что жена рискнет все разрушить. Думал, искренне надеялся, что она не посмеет, не отважится.