– Мало еще. Никак не могу сосредоточиться, – врала я. Или не врала. Правда, не могу сосредоточиться.
– Давайте без истерик. Спокойно, – сказала я ей. – Кстати, терпеть не могу женских слез.
В последнее время я очень часто стала ловить себя на мысли, что очень устала – жить, есть, спать. Существовать. Мне уже давно пора умереть, а я все живу. Только зачем – не понимаю. Мне не для кого жить. Не для Лены же! Папа жил ради работы, ради меня. Мама тоже. А я? Меня ничего и никто здесь не держит. А я живу, живу, живу. Умирают люди, которые не должны умирать. Не заслужили. А меня как будто наказали.
– Скажи ей, что меня нет, – говорил Андрей, когда Надежда передавала ему трубку.
– Андрей Сергеевич в больнице. Ты разве не в курсе?
– Будешь много плакать, озеро обмельчает, и слезки кончатся. А они нужны для глаз, чтобы сияли и были красивые.