И с Анной мне не хотелось расставаться. Мы симпатизировали друг другу, но ни она, ни я так и не перешли установленные рамки общения: мама – педагог, хотя могли бы подружиться и наверняка нашли бы о чем поговорить.
Лена больше не настаивала, хотя и не поняла меня.
– Сказать, он отец ребенка, – ответила я, – имеет право знать.
Я не могла на него смотреть, мне было противно. В глубине души я ждала от него геройского подвига. Мне казалось, что он может уговорить свою любовницу – в постели, где угодно… Я считала, что он просто обязан это сделать. И тогда бы я его уважала, ценила, любила еще больше.
– Он вернется, – убеждала она то ли себя, то ли супруга, – поймет, что дома лучше, и вернется. В конце концов, ему понадобятся деньги.
– Папа мог рискнуть здоровьем пациента, я – никогда.