Вот они для меня до сих пор живы, я часто их вспоминаю.
Чего я вдруг ей это сказала? Аж противно стало. Не ожидала, что опущусь до таких эпитетов. А Лена улыбнулась и хлюпнула носом – слезы подступили. Опять «ваши сантименты», как говорила мама. Не терплю.
– Она завела себе собаку, – начала рассказывать Нелли Альбертовна, – назвала Клеопатрой, сокращенно Клуша, с подачи сама знаешь кого. Андрей Сергеевич теперь с ней гуляет. Клуша – очень редкой породы, каких-то денег сумасшедших стоила. Только дурная.
Сколько лет Лена ко мне ходит, а я даже не спросила ни разу: как там мама? Наверное, умерла уже. А был ли папа? Братья, сестры? И про Лену знаю, точнее, догадываюсь, что семья не сложилась, что детей нет. Но ведь ни разу не спросила – почему?
– Якова Матвеевича, который трудится у нас теперь на полной ставке, вам представлять не надо, – завуч, теперь директор, улыбалась широко и раскованно.
Даже когда я заикнулась о разводе, он не спросил почему. Кивнул. Я думала, он попытается меня удержать, спросить, поговорить. Он просто кивнул.