– Ладно. Давайте спросим у него. Ну, где наш Дон Кихот Московский?
Через десять дней после той памятной ночи я сидела за длинным столом в компании мужчин, одетых в темные, совсем не летние костюмы. Передо мной колыхалась огромная толпа корреспондентов, безостановочно щелкавших фотоаппаратами.
– Лучше о малолитражку, – сказала я, – меньше будет неприятностей. Вдруг владелец увидит, что на капоте висит женщина, еще скандал устроит.
– Ничего не понимаю, – засмеялась Зина, – пошли, я тебя покормлю. Виолетта, хочешь пюре?
Я терпеливо ждала, пока ноутбук настроится на работу. Почему я не боюсь совершенно открыто держать чужую вещь в своей комнате? А кто знает, что плоский, похожий на папку агрегат принадлежит Литягину? Никаких опознавательных знаков на нем нет, и если тщательно спрятать компьютер, ну, допустим, сунуть его под матрас, запихнуть за шкаф, то вот тут любопытный человек сразу сообразит: на жестком диске хранятся крайне важные сведения. Если же ноут лежит на столе, то интереса он не вызовет. Уж так устроен человек: находящаяся на виду вещь кажется ему малоценной. Бриллианты хранят в сейфе, а не швыряют в пепельницу в прихожей. То, что находится в ней на тумбочке, стопроцентно копеечные стразы.
– Извините. Морские гады не настоящие, это украшение витрины.