– Умирает! Помогите! – завизжал из коридора истерический дискант. – Люди! Скорей!
Ксения появилась на свет в крепкой семье. Родители, оба педагоги, произвели на свет четырех дочек. Ксюша была второй по счету, после нее появились еще двое. Как звали сестер Ксении, Лариса не помнит. Впрочем, по именам родители к девочкам не обращались, у каждой имелось ласковое прозвище. Старшую именовали Солнышко, Ксюшу Заинька, третья девочка отзывалась на Ягодку, четвертую величали Малышкой. Правда, мило? Родители обожали девочек, вот только их любовь была тяжелой, давящей, как бетонная плита.
– Да, – тихо ответила девушка в сильно потертых джинсах. – Я, Олеся Рыбина!
– Невеста Ромочки, – весенним воробышком зачирикала несостоявшаяся свекровь. – Милая, умная, работящая девушка из отличной семьи. Рома с ней в Челябинске познакомился, Анечка – москвичка, приехала к бабушке, а та подруга нашей бабули. Вот так случается, в столице не встретились, а за тридевять земель отправились и… Постой, разве ты не знала об Ане?
– Никогда не слышала, чтобы рассеянный склероз проходил без следа, – протянула я. – Знаю о существовании лекарств, которые могут поддерживать больного долгие годы в состоянии ремиссии, позволяют вести нормальный образ жизни, но о полном выздоровлении речи быть не может.
– Нам баллончик, – потребовал юноша, – убойный!