Я набрала цифры, открыла дверь, щелкнула выключателем, вошла в узкую, пеналообразную комнатенку, набитую хламом, порылась в куче поломанных корзинок, достала пакет и прижала его к груди.
– В субботу, в семь, – кивнула председательница.
– Как вы это установили? – встрепенулась я.
– Спасибо, но лучше я вылезу у метро, – засопротивлялась я.
– Ты не сердишься? – поинтересовался Егорка.
С каждым прожитым совместно с семьей Мухамадовых годом нелюбовь Ксюши к мужу делалась сильнее, потом переросла в отчаяние и в конце концов в безнадежность.