Я нажала на стрелку и очутилась в «Ритуальном зале». Название показалось мне неудачным, в моем понимании «ритуальный зал» – это место, где прощаются с покойным, но Илона считала иначе.
– Зато синяки спрячешь, – серьезно сказала продавщица, – вон зеркало на стене висит, полюбуйся.
Искалеченный артритом палец указал на стеклянную вазочку в центре витрины. Она была наполнена белыми шариками, сверху торчала бумажка, на которой большими буквами чернела надпись «Зима», чуть пониже шел совсем мелкий текст. Мне пришлось прищуриться, чтобы прочитать: «Печенье помадно-сдобное».
Я рухнула на грязный пол и вжалась лицом в холодную керамическую плитку. Все. Меня поймали на месте передачи улики.
– Карина Егоровна Михайлова у вас работает?
– Спасибо тебе, спасибо. Костя, ты спас Барабана, ты его оживил. Теперь Бубенец, я и Барабан – твои лучшие друзья.