– Ничего, – махнул рукой Михайлов, – осваивай другое амплуа, учись.
Я начала ковырять ложечкой сахарный песок в хрустальной вазочке.
– Офигеть! Они их порвут! – хором завопили торговки и начали собирать с пола товар.
– Я вам верю, – вздохнула Нина. Она сделала пару шагов в сторону, взяла пакет, положила в него несколько пачек с надписью «Сибирские», полбатона докторской колбасы, кусок сыра, кулек конфет, белый хлеб, пачку чая и протянула притихшему старичку. – Держите, Андрей Павлович, извините нас за досадную оплошность. Вы в другой раз всегда у продавца поинтересуйтесь: «Как эти пельмени, вкусные?» Не показывайте просто пальцем на товар: «Взвесьте этого килограмм».
– Да, дорогая, – кивнула мать, – этим ты поможешь своей семье.
– Виолетта? – подпрыгнула Косорукова. – У тебя ничего хорошего не случилось?