— Да вы не извиняйтесь, я вас не боюсь. Тогда я только от лакея родился, а теперь и сам стал лакеем, таким же, как и вы. Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.
— Сто миллионов голов так же трудно осуществить, как и переделать мир пропагандой. Даже, может быть, и труднее, особенно если в России, — рискнул опять Липутин.
— Капитан Лебядкин, — прогремел капитан, — я приехал, сударыня… — шевельнулся было он опять.
— То есть в то время, как вы там проживали?
— Должно быть, у того офицера взяли, а? — спросил Петр Степанович.
— Что это, вы пьяны? Это разбой; я только простужусь. Постойте, я сейчас плед накину.