Затем он взял кожаный круг и, намочив его, прижал к столу, и никто из нас не мог его отодрать, кроме Мэгги Муллигэн, которая, дернув с размаху, оторвала его от стола, доказав, что воздух ни на что не давит.
— Какая сила уток на этой реке! — заметил Джо, жуя толстый бутерброд с солониной. — Вот бы мне столько пенни, сколько уток, скажем, отсюда до Тураллы.
— Спина у тебя не болит, Алан? — спросила мать.
Я уже пришел было к заключению, что это самая редкая картинка в мире, когда проезжавший мимо наших ворот всадник, к которому я обратился с неизменным вопросом, вынул ее из кармана и дал мне.
— Я буду очень осторожен, — обещал я и добавил: — Мне надо вернуться в школу, я могу опоздать.
В оцинкованных стенках шкафчика были отверстия, и через них доносился запах хранившихся там продуктов; на нем лежала «липучка» — продолговатый плотный лист бумаги, покрытый липкой коричневой жидкостью. Бумага была густо усеяна мухами, многие из них еще барахтались и жужжали, отчаянно трепеща крылышками. Летом дом осаждали мухи, и за едой приходилось все время отгонять их рукой. Отец всегда накрывал свой чай блюдцем.