Алек моргнул. Нет, невозможно. Он перевернул штурмовик?!
— Нет, Алек. Жестянщики и дарвинисты рано или поздно все равно столкнулись бы. Но быть может, вам удастся изменить будущее.
Алек перевел все слово в слово, радуясь, что потренировался в английском, ругаясь с Диланом.
Он подполз еще ближе и притаился, выжидая удобный момент.
Таким образом, в «Левиафане» вымышленное прошлое встречается с возможным будущим. Таким будущим, где машины станут выглядеть как живые существа, а живые существа — создаваться, как машины. А еще мы вспоминаем те времена, когда мир был разделен на аристократов и простолюдинов, когда женщины в большинстве стран не имели права не только поступать на военную службу, но даже голосовать.
— Забавно. В данный момент политики как раз пытаются определить, враги мы или нет.