— Вы рисковали не только собой, Алек! Почему вы не подумали о своих людях? Как считаете, что с ними сделают немцы, когда захватят в плен?
В какой бы странный гибрид зверя и техники ни превратился теперь «Левиафан», он выжил, а это главное.
— Мой груз гораздо важнее всех ваших предписаний, молодой человек. — Доктор Барлоу забрала у нее поводок сумчатого волка.
Каждый брусок золота весит двадцать килограммов. Десяток спрятанных брусков — все равно что трое безбилетников на борту!
— Ой! — пожаловалась Дэрин. — Как больно-то!
Четыре человека, крутившие лебедку, не мешкали, и очень скоро лица внизу превратились в размытые пятна. Взгляд охватывал правильный овал бывшего крикетного поля, на месте которого теперь было взлетное; сетку шоссе и железнодорожных путей, оплетавшую Скрабе; саму тюрьму, три крыла которой очертаниями напоминали огромные вилы, направленные на юг.