Борис моргнул и опять сфокусировался на мне.
Справившись с приступом, я отпустил, наконец, багажник, и осторожно выпрямился. Застыл в оцепенении.
— Не видно, не страшно, — понимающе кивнул Иван. — Да ты страус, Фима.
— Другие говорили иначе, что подтверждает мою догадку.
Я потер глаза. Капля висела возле решетки и медленно таяла, словно впитывалась или растекалась.
Мы сворачиваем и топаем в сторону Садового. Там через переход, мимо плазы, во дворики и домой.