Я налег. Почувствовал, как катушка под ладонями сдвинулась. Надавил еще сильнее. В глазах помутилось, но это было даже по-своему приятно. Пусть мутится! Главное, чтоб небесполезно! Это вам не могильные плиты из угла в угол ворочать!
Кажется, он говорил искренне, но мне что-то по-прежнему не нравилось.
— Во дает, — хмыкнул Алексей и удостоил меня взглядом. — Ты где очнулся-то, клоун?
— Еще предположения будут? — мрачно спросил Борис, вновь подхватывая точильный камень и принимаясь за топор. — Американцы? Фашисты? Злые русские олигархи?
— В стену! — заорал я Марте, которая собралась метнуть еще один камень. — Живо! В стену!
— Колян, н-на, — представился он, глядя на Бориса. И зачем-то добавил, повернувшись ко мне: — Николай Витальевич.