— Еще предположения будут? — мрачно спросил Борис, вновь подхватывая точильный камень и принимаясь за топор. — Американцы? Фашисты? Злые русские олигархи?
— В стену! — заорал я Марте, которая собралась метнуть еще один камень. — Живо! В стену!
— Колян, н-на, — представился он, глядя на Бориса. И зачем-то добавил, повернувшись ко мне: — Николай Витальевич.
Я не стал отвечать. Уже почти удалось поймать ускользающую мысль…
Монастырь. Иван. Помнится, он велел мне не возвращаться.
Еще несколько шагов, и мой брат под дулом автомата скрылся за углом дома.