Парень неуверенно протянул руку. Брат пожал, но я видел, что топор он все еще держит крепко. Готов в любой момент ударить.
— Над Италией обширной солнце светит с наглой мордой, а под лесенкой в каморке Папа Карло пилит бревна. Хочет сделать Буратину…
Угли багряной россыпью мерцали прямо посреди асфальтового пятачка.
Я верю себе, своим глазам, которые видят Элю. Своим рукам, которые ощущают тяжесть спящей женщины. Спящей?
Дороги не было, но и густых зарослей, как возле бензоколонки, не встретилось.
— Разный, — хотелось сказать грубее, но я постарался быть объективным. — Наглец и самодур.